Что такое рабство? Какими признаками можно охарактеризовать положение раба? Где брали рабов? На первый взгляд, кажется, что вопросы эти достаточно просты, но исследователи до сих пор не пришли к общему ответу. Институт рабства, возникший в конце ΙV тысячелетии до н.э., просуществовал довольно долго (в первой половине ΧΙΧ в. в южноамериканских штатах производство было еще в значительной части основано на рабском труде) и совсем не удивительно то, что в различных странах рабство развивалось разными путями. Кроме того, даже в одном и том же обществе, в один и тот же исторический период фактическое положение рабов сильно варьировало; одна часть рабов подвергалась жестоким формам эксплуатации, а другая находилась в сравнительно хороших условиях. Давая определение раба, историки часто настолько расходятся между собой, что обычно считают необходимым сообщить читателю, кого они имеют в виду под рабами. Некоторые определения подтолкнули исследователей античного рабства к отделению его от так называемого «восточного» рабства. Целесообразно будет ознакомиться с некоторыми высказываниями востоковедов, работы которых натолкнули специалистов по античности на противопоставление «восточного» и античного рабства. По мнению Мендельсона, раб обычно был той же «расы», того же цвета кожи, религии и того же языка, что и его хозяин. Огромное число рабов прежде были свободными. Ближневосточная система рабства отличалась от римской и американской систем, так как: 1) на Ближнем Востоке рабство было главным образом результатом нищеты; 2) кроме того, раб жил и работал бок о бок с хозяином. Поэтому переход от свободного состояния в рабское и наоборот был обычным явлением: человек мог быть продан в рабство, а на другой день освобожден и вследствие этого терял всякую связь со своим бывшим хозяином. Исследователи Драйвер и Майлз считают, что в отличие от римского общества периода завоевательных войн в Вавилонии раб не считался вещью, а сохранял личность, имел семью, и хозяин не имел по отношению к нему права жизни и смерти. Ученый Кардашиа соглашается с предыдущим мнением и пишет о том, что на Востоке раб был личностью во все периоды, в том числе и во время Ι вавилонской династии, в касситскую, нововавилонскую и ахеменидскую эпохи, а в новоассирийское время раб мог владеть землей, другими рабами и т. д.[9] А вот учёный Мейер, не соглашаясь с этим, пишет о том, что рабы на Востоке – это не производительный, но очень дорого обходящийся инвентарь. Ими пользуются главным образом для личных услуг[10]. Исследователи ΧΙΧ в. также считали, что рабы в вавилонском государстве считались вещью, т.к. при перечислении их ставилось «голова». На данный момент такое обоснование считается устаревшим, хотя и не лишено определенного смысла[11]. Специалист по древней Греции Финли считает, что в странах древнего Востока и в ранние периоды Греции и Рима одно состояние незаметно переходило в другое, и поэтому бесполезно спрашивать, где провести линию раздела между свободным и рабом[12]. После всех приведенных выше отличий Восточного рабства от античного обратим внимание на выводы К.К.Зельина из его теоретического очерка, посвященного мифологическим признакам рабства. Автор отмечает, что для древности характерно «необыкновенное обилие и разнообразие форм социально-экономических отношений» и рабство было только одной из форм личной зависимости и внеэкономического принуждения.[13] Зельин пишет, что «в древности раб мог оказаться в иных случаях в таких же или даже лучших условиях, чем свободный и в то же время находиться в тяжелой зависимости, подвергаться принуждению и угнетению»;[14] «Зависимый человек мог находиться в полном порабощении у… господина (индивидуального или коллективного), к нему могли быть применены все средства физического принуждения, но при этом он мог и не быть рабом».[15] «Зависимость может быть постоянной, передающейся из поколения в поколение, традиционной, или же носить временный характер»[16]. Автор поясняет, что под рабами он имеет в виду «людей, принадлежащих к сословию рабов, т.е. признаваемых таковыми действующим правом, являющихся собственностью других людей, коллективов или даже «божества», но не обязательно товаром, не обязательно лишенных средств производства или даже правоспособности, не обязательно жесточайшим образом угнетаемых»[17] Среди рабов автор выделяет в особую группу рабов в античном смысле как людей, признаваемых законом рабами, лишенных средств производства и подвергающихся внеэкономическому принуждению[18]. М. А. Дандамаев, написавший монографию «Рабство в Вавилонии VΙΙ-ΙV в. до н.э.», считает, что в приведенных выше цитатах из труда Зельина совершенно правильно отражено положение рабов. Он говорит о том, что «как бы проблема социальных классов Вавилонии ни была сложна для нашего понимания, по крайней мере для ΙΙ и Ι тысячелетий можно выделить, в частности, два сословия, а именно полноправные свободные и рабы в античном смысле этого слова, которые совершенно четко противопоставлены друг другу в юридических памятниках. Полноправные свободные были членами общины и народного собрания и экономически независимы, имели определенные привилегии. Что же касается рабов, они – вещь хозяина и по отношению к последнему у них только обязанности, но никаких прав»[19]. Далее он пишет, что «для исследования проблемы рабства в Вавилонии Ι тысячелетия имеются вполне надежные источники. Но даже исчерпывающее и убедительное исследование проблемы рабства в античном смысле не дает возможности понять механизм общества, его социально-экономическую структуру. В Вавилонии (в частности Ι тысячелетия) существовали социальные слои населения, которые не были полноправными гражданами и которые в зависимости от конкретных исторических условий либо были наделены средствами производства, либо же были лишены их. В производстве их труд имел большое значение, многие из этих групп работали в силу внеэкономического принуждения, но с точки зрения существовавших законов они не считались рабами . Они не являлись полной собственностью». Этих людей мы не должны считать рабами. М. А. Дандамаев считает, что К.К. Зельин совершенно прав, полагая, что нужно отказаться от отнесения зависимых людей к рабам. Принимая во внимание определение раба, данное Зельиным (раб – собственность другого лица, но не обязательно товар и не обязательно лишен средств производства), Дандамаев считает его абсолютно верным в методологическом плане, но считает необходимым применительно к Вавилонии VΙΙ-ΙV вв. несколько сузить его. Он считает, что в Вавилонии этого периода рабы наравне со скотом были основным видом движимого имущества, их часто продавали, обменивали на другое имущество и т.д. Если удается установить, что лица, обозначенные определенным словом, могли быть проданы, тогда само это слово принимается нами как термин для рабов. Другим критерием рабского статуса является клеймение, с помощью которого отличали людей, представляющих чью-то собственность, или лиц, совершивших преступление. Правда, иногда ввиду нечеткости в употреблении некоторых терминов иногда могут возникнуть трудности при определении статуса лиц, названных в тексте рабами (например, термин «раб царя», употреблявшийся широко). Дандамаев также пишет, что вавилонские рабы могли владеть землей, домами, скотом, орудиями производства и т.д.[20] Например, существует целая серия документов посвященных богатому рабу Рибату, сыну Бел-рибы, рабу Римут-Нинурты. В тексте UM, 118 есть прямое перечисление скота, которое дается внаем. А именно: «18 баранов больших…баранов двухлетних, 14 барашков, 11 больших суягных овец, 19 годовалых овец, 6 больших козлов, 1 двухлетний козел… больших суягных коз, 1 годовалая коза, всего 141 [голова] мелкого скота, белого и черного, больших и маленьких, принадлежащих Рибату, сыну Бел-рибы, рабу Римут-Нинурты»[21] Но у нас нет оснований считать это имущество собственностью самих рабов, а в ряде случаев даже удается доказать, что имущество раба принадлежало его хозяину. «При таком подходе»,- пишет он, - «вавилонские рабы VΙΙ-ΙV вв. в отношении юридического статуса заметно не отличаются от античных. Рабы в Вавилонии были полной, ничем не ограниченной собственностью хозяина, и , по-видимому, в отличии от Афин V в. не было даже правового запрета убить своего раба. Среди вавилонских рабов были также богатые и влиятельные, но ведь такие рабы имелись и в развитых античных государствах. Поэтому, нет оснований проводить какую-то резкую грань между античными и вавилонскими рабами». Статус рабства был наследственным. В начале было приведено мнение Мендельсона о текучести состава рабов на Ближнем Востоке и легкости перехода из рабского состояния в свободное, и наоборот. М. А. Дандамаев не согласен с этим выводом и считает его ошибочным. Он пишет о том, что «о переходе из одного статуса в другой можно говорить (да и то лишь условно) только в тех случаях, когда речь идет о рабстве-должничестве, ограниченном во времени действовавшим законодательством. Во-первых, должника, лишь временно работающего на кредитора, вряд ли следует причислять к рабам. Во-вторых, а Вавилонии Ι тысячелетия, по-видимому, не было законов, ограничивающих рабство-должничество определенным сроком, да и само долговое рабство в это время не имело широкого распространения. А переход из одного сословия в другое либо вовсе не допускался, либо был настолько затруднен, что до сих пор не известен ни один конкретный пример подобного перехода. Правда, рабов можно было отпустить на свободу, но вольноотпущенники, по всей вероятности, не могли добиться тех прав, которыми пользовались граждане. Поэтому нет никаких оснований полагать, что рабы могли легко стать и становились свободными[22]. Как и в вопросе определения рабства нет общего мнения, так нет и полной ясности в терминологии. В источниках встречаются различные обозначения рабов. М. А. Дандамаев выделяет девять специальных терминов для обозначения рабства. Одни из них являются абстрактными, собирательными терминами для рабов, другие всегда указывали на конкретного раба или рабыню. Кстати, термины для обозначения рабов мужчин, рабов женщин и рабов детей отличались. Нередко одно и то же лицо в документе обозначалось несколькими различными терминами. Весьма распространенными терминами являлись ardu (в ж.р. amtu), qallu (в ж.р. qallatu) и amēlūtu. Весьма трудно бывает ответить на вопрос, что в точности имели в виду вавилоняне под каким-либо словом. Иногда одним и тем же словом назвали как рабов, так и свободных. Поэтому перевод слова обычно делают из контекста. Наконец, иногда рабы упоминаются просто по имени. Хотя в редких случаях так могут быть упомянуты и свободные. Контекст почти всегда дает возможность установить социальный статус таких лиц[23]. Изложенный выше материал свидетельствует об отсутствии у вавилонян четкой социальной терминологии. Об этом же свидетельствует и употребление слова (amēl)sābu «человек», «воин», «работник»[24].
Города Вавилонии, их социальная структура и право
Политическими и экономическими центрами Вавилонии этого времени являлись крупные города – Вавилон, Сиппар, Ниппур, Урук и др.
Клинописные источники I тысячелетия до н. э. различают «царские города» – административные центры – и самоуправляющиеся города, обладающие рядом привилегий. Из содержания деловых документов этого времени следует ...
Добровольные потребительские объединения - ДПО
Однако приоткрывались пути к переходу кооперации на добровольное членство: декрет разрешил организовывать внутри ЕПО добровольные потребительские объединения (ДПО).
Собственно добровольные объединения рабочих и служащих государственных предприятий для обмена промышленных изделий на продукты питания стали стихийно возникать ещё в 192 ...
Нравы делового мира
Одним из самых отвратительных пороков в нэпманской среде считалась скупость. Нэпманы вынуждены были специально транжирить деньги, чтобы заслужить уважение своих коллег. Вот, что писал современник о нравах делового мира:
"В 1922 году некий Абрам Абрамович, москвич покупал соболей в Урянхайском крае, а потом на Усе. Чтобы показать с ...
