Пожары, начавшиеся еще с вечера 14 сентября, охватили уже полгорода и продолжали усиливаться.
Загорелся прежде всего винный двор, был взорван пороховой магазин, сгорел Новый Гостиный двор. Ряды, потом разом в нескольких местах дома, церкви, “особливо сожжены все фабрики .” “Эти пожары продолжались целых шесть суток, так что нельзя было различить ночи от дня. Во все же сие время продолжался грабеж”. Французские солдаты, а за ними и французские мародеры вбегали в дома и тащили все, что уцелело от огня. Брали белье, шубы, даже женские салопы. “Нередко случалось, что идущих по улицам обирали до рубахи, а у многих снимали только сапоги, капоты или сюртуки. Если же найдут какое сопротивление, то с остервенением того били, и часто до смерти”. Кое-кто из солдат прибегал и к пыткам, особенно пытали церковных служителей, так как были убеждены, что они куда-то припрятали церковное золото и серебро. “Французы даже купцов и крестьян хватали для пытки, думая по одной бороде, что они попы”. Схваченных на улице заставляли работать, носить за собой мешки с награбленными вещами, а также копать огороды, “таскать с дороги мертвых людей и лошадей.
В течение всего дня 15 сентября пожар разрастался в угрожающих размерах. «Весь Китай-город, Новый Гостиный двор у самой Кремлевской стены были охвачены пламенем, и речи не могло быть, чтобы их отстоять»[10]. Началось разграбление солдатами наполеоновской армии лавок Торговых рядов и Гостиного двора. На берегу Москвы-реки к вечеру 15 сентября загорелись хлебные ссыпки, а искрами от них был взорван брошенный русским гарнизоном накануне большой склад гранат и бомб. Загорелись Каретный ряд и очень далекий от него Балчуг около Москворецкого моста. В некоторых частях города, охваченных пламенем, было светло, как днем. Центр города с Кремлем еще был пока не затронут, или, точнее, мало затронут. Большой Старый Гостиный двор уже сгорел. Настала ночь с 15 на 16 сентября, и все, что до сих пор происходило, оказалось мелким и незначительным по сравнению с тем, что разыгралось в страшные ночные часы.
Ночью Наполеон проснулся от яркого света, ворвавшегося в окна. Офицеры его свиты, проснувшись в Кремле по той же причине, думали спросонок, что это уже наступил день. Император подошел к одному окну, к другому; он глядел в окна, выходящие на разные стороны, и всюду было одно и то же: нестерпимо яркий свет, огромные вихри пламени, улицы, превратившиеся в огненные реки, дворцы, большие дома, горящие огромными кострами. Страшная буря раздувала пожар и гнала пламя прямо на Кремль, завывание ветра было так сильно, что порой перебивало и заглушало треск рушащихся зданий и вой бушующего пламени. В Кремле находились Наполеон со свитой и со старой гвардией, и тут же был привезенный накануне французский артиллерийский склад. Был в Кремле и пороховой склад, брошенный русским гарнизоном вследствие невозможности вывезти его. Другими словами, пожар Кремля грозил полной и неизбежной гибелью Наполеону, его свите, его штабу и его старой гвардии. А ветер все свирепел, и направление его не менялось. Уже загорелась одна из кремлевских башен. Нужно было уходить из Кремля, не теряя ни минуты. Наполеон, очень бледный, но уже взяв себя в руки после первого страшного волнения при внезапном пробуждении, молча смотрел в окно дворца на горящую Москву. “Это они сами поджигают. Что за люди! Это скифы!”, — воскликнул он. Затем добавил: “Какая решимость! Варвары! Какое страшное зрелище!”
Свита обступила императора; маршал Мортье, делавший все возможное, чтобы отстоять Кремль, категорически заявил, что императору нужно немедленно уходить из Кремля, иначе ему грозит смерть от огня. Наполеон медлил. Еще накануне, войдя впервые во дворец, он сказал, обращаясь к свите: “Итак, наконец, я в Москве, в древнем дворце царей, в Кремле!” Он знал значение Кремля в русской истории и не хотел покидать его, только сутки, да и то неполные, пожив в нем. Но рассуждать было нельзя: пожар с каждой минутой грозил объять дворец и отрезать все выходы. Стало светать, а положение все ухудшалось, уже дышать становилось трудно от гари и дыма, отовсюду проникавших во дворец. “Это превосходит всякое вероятие, — сказал Наполеон, обращаясь к Коленкуру. — Это война на истребление, это ужасная тактика, которая не имеет прецедентов в истории цивилизации . Сжигать собственные города! Этим людям внушает демон! Какая свирепая решимость! Какой народ! Какой народ!”
Центральное и местное управление.
В области управления правительство шло по пути бюрократической централизации. ВXVII в. приказная система стала гораздо более разветвленной и громоздкой, чем в предыдущем столетии. С расширением территории, усложнением и оживлением государственной, хозяйственной жизни число центральных ведомств быстро росло. Существовало до 80приказов, н ...
Боевые организации
В исследуемое время историю «центрального» террора ПСР можно разделить на два периода: БО ПСР под руководством Г. А. Гершуни и Е. Ф. Азеф (с февраля 1907 г. по январь 1909 г.) и «инициативная» БО ПСР под руководством Б. В. Савинкова (Боевая группа Б. В. Савинкова – с января 1909 г. по март 1911 г.)
Самоустранение осенью 1906 г. Азефа и ...
Борьба ваххабитов за Персидский залив
В конце XVIII в. ваххабитское государство, объединившее под своей властью все провинции Неджда, перешло от обороны к наступлению. В 1786 г. ваххабиты совершили свой первый набег на побережье Персидского залива — на область аль-Хасу. Семь лет спустя, в 1793 г., эта область была завоевана ими. Так начался период ваххабитских завоеваний за ...
